... По утру по приказанию генерала Лестока весь корпус отступил к Нейфарверку, где была занята новая позиция, но вскоре и из оной велено выйти, следовать в Кенигсберг и занять там как главный вал, так и передовые шанцы. Вверенная мне часть войск вступила в город в Фридландские ворота не быв преследована неприятелем и заняла позицию между Фридландскими и Бранденбургскими воротами; корпус Генерала Лестока был преследован, но вступя занял всю остальную позицию у Насгартена. Я приказал батальону егерей стать в мельницах близ Фридландских ворот лежащих, и как оные по близости к укреплениям, могли нам быть весьма вредны, буде неприятелем займутся, то сколь скоро оный приближится сжечь. Между тем находившийся в Кенигсберге с нашей стороны за Коменданта Рязанского мушкетерского полка Подполковник Панценбитер, собрав в городе из гофшпиталей от хлебопечения и прочих мест всех нижних чинов, которые в состоянии были носить оружие, прислал оных ко мне, что послужило в пользу, по обширности занимаемого мною места. Составя из сих вновь прибывших несколько команд, часть оных поставил на вал, а часть в резерв, для подкрепления где понадобится. Вскоре после сиго показались сильные и густые неприятельские колонны, которые надеялись почти на плечах Кавалерии нашей войти в город, но будучи встречены сильным пушечным огнем, как с верхнего валу, так и из переднего ретраншамента, опрокинуты с большим уроном и не осмелились подойти ближе к городу. Находящийся у мельницы батальон выполнил в точности данное ему приказание и зажег оные тотчас по приближении неприятеля, но принужден был вступить в город не доверша своего дела. Неприятельские стрелки стали за ближний к укреплению забор, который огореть не успел, и из-за оного весьма много вреда наносили нашим людям, лежащим в передних шанцах; сия перестрелка продолжалась почти до самого вечера ...