Ушел из жизни Всеволод Васильевич Цаплин – один из выдающихся деятелей архивной науки, человек с необыкновенной судьбой. Участник Великой Отечественной войны, он официально считался погибшим и похороненным в братской могиле, похоронку получила его мать. Много лет спустя он сам нашел в архиве документы, свидетельствующие о его гибели в бою. Вопреки всем обстоятельствам он выжил, вылечился после тяжелого ранения, последствия которого будут мучить его всю жизнь, и сумел вернуться к активной жизни. Поступил в Историко-архивный институт, закончил его в 1952 г., многие годы проработал в Главархиве СССР, с 1977 по 1990 г. был директором ЦГАНХ СССР (РГАЭ). В 2002 г. Всеволод Васильевич согласился на предложение редакции «Вестника архивиста» опубликовать свое многолетнее исследование «Янтарная комната». Он мечтал издать свой любимый труд отдельной книгой, но не успел…

От редколлегии

Тайны Янтарной комнаты*

В.В. Цаплин

оиск культурных ценностей в Калининграде небезуспешно продолжается. Так, «внезапно была обнаружена часть богатейшей, имеющей мировое значение и считавшейся утраченной, археологической коллекции музея, располагавшейся в Кенигсбергском замке. Неизвестные продали калининградскому антиквару Максиму Пестрикову более трех тысяч археологических находок, а он передал эти вещи в местный историко-художественный музей»¹.

Кто знает? Может так же внезапно, как в ноябре 1999 г., какому-нибудь антиквару продадут и кое-что относящееся к Янтарной комнате.

5. Поиск Янтарной комнаты за пределами СССР

Как уже отмечалось, Кенигсберг и его окрестности это лишь одно из направлений поиска Янтарной комнаты. Другое ведет непосредственно в Германию. Там также осуществлялись неоднократные попытки выяснить судьбу восьмого чуда света, определить место его укрытия. С результатами поисков в Восточной Пруссии мы познакомились. Теперь целесообразно рассмотреть различные варианты укрытия комнаты за пределами этой бывшей немецкой провинции.

Поиск Янтарной комнаты в Германии обычно связывается с эвакуацией государственных реликвий и памятников культуры из музеев, а также других учреждений страны и прежде всего из Восточной Пруссии, с коллекциями янтаря Кенигсбергского университета, с созданием музея Гитлера в Линце (Австрия), для которого отбирались лучшие произведения искусства, изъятые из хранилищ оккупированных стран, с коллекциями предметов культуры, награбленных главарями фашистского рейха, в том числе с так называемыми «Ценностями Коха».

Я, при необходимости, буду лишь отмечать наличие таких связей, не вдаваясь в их подробное рассмотрение.

Опубликованные по теме материалы не содержат достаточных сведений для безоговорочного вывода о наличии специализированной службы по эвакуации культурных ценностей из Восточной Пруссии, о заранее подготовленном плане их вывоза, даже об элементах координации данной работы. Правда, в упомянутом выше телерепортаже О. Шкловского упоминалось, что в 1944 г. разрабатывается специальный план подземных сооружений, предназначенных для хранения ценностей, находившихся на территориии Германии. Плану было присвоено условное наименование «Егерь». Кроме того, Г. Штайн в одном из своих писем Ю.С. Семенову отмечает: «При отделе основных видов вооружения и эвакуации существовала особая команда «Штаб Пб». Этот штаб занимался вопросами перебазирования народнохозяйственных и оборонительных объектов в сфере вооружения, а также перемещения и обеспечения сохранности предметов искусства, архивов, коллекций и собраний. Акты этих перемещений в рудники, пещеры и тоннели сохранились...»². Но основные усилия штаба были, очевидно, нацелены на народнохозяйственные и оборонные объекты, а учреждения культуры оставались в их тени. Штайн не приводит ни одного примера эвакуации Штабом ценностей культуры.

Памятники искусства имели не только мировое культурное значение. Они представляли и материальную ценность, которую нацисты в случае могли бы использовать в своих политических целях. Поэтому трудно отказаться от мысли, что кроме «Штаба Пб» в Германии действовала и специализированная служба по эвакуации культурных ценностей. Я не исключаю, что такую роль могло играть управление музеями в Берлине.

После форсирования англо-американскими войсками Рейна (23 февраля 1945 г.) целенаправленная эвакуация из Восточной Пруссии становится трудно осуществимой, так как времени для решения этой задачи оставалось слишком мало (март). К 5 апреля в центральной Германии, то есть в районах, где было наиболее вероятно размещение интересующих нас ценностей из Восточной Пруссии, американские войска глубоким клином выходят на линию: Кассель, Мюльхаузен, западнее Эрфурта, Эйзенах, Мейнинген. Части 3-й американской армии 12 апреля заняли Эрфурт. На следующий день ее передовые подразделения находились уже на окраине Хемница, а 18 апреля вступили на территорию Чехословакии. Части 1-й американской армии, наступавшие в центре, «к середине апреля достигли рубежа Дессау, Галле и завязали бои за Лейпциг, который был взят ими 19 апреля. Через несколько дней американские войска на этом направлении вышли к Эльбе, а 25 апреля передовые части 5-го армейского корпуса 1-й американской армии в районе Торгау встретились с передовыми частями 5-й гвардейской армии 1-го Украинского фронта. Произошло соединение советско-герман­ского и западного фронтов. Германия оказалась разрезанной на две части»³. Эта быстротекущая (порой стремительная) хронология событий невольно подтверждает высказанное ранее сомнение в возможности продуманных действий по укрытию ценностей в последние два месяца войны.

Однако, учитывая характерную для немцев предусмотрительность, следует допустить, что основные мероприятия по укрытию ценностей были проведены заблаговременно, и после 23 февраля они могли, как правило, осуществляться лишь в отношении их отдельных комплексов, эвакуация которых по каким-либо причинам своевременно не осуществилась. В спешке размещение ценностей неизбежно становилось трудно управляемым и даже бессистемным, что впоследствии не могло не затруднять их поиск. Эти обстоятельства целесообразно иметь в виду при рассмотрении попыток найти Янтарную комнату непосредственно в Германии, где наиболее четко выделяются Саксонское и Тюрингское направления поиска.

Саксонскую версию укрытия Янтарной комнаты можно начинать с приведенного ранее свидетельства о поездке в Дрезден А. Роде и его записки от 12 января 1945 г. о подготовке ее к отправке в Вексельбург близ Рохлица. Наиболее последовательным сторонником Саксонского следа комнаты был Г. Штайн.

О намерении А. Роде вывезти Янтарную комнату в Вексельбург Г. Штайн, конечно, не знал. По совокупности выявленных сведений свое внимание он сосредоточил на шахте «Виттекинд» в Фольприхаузене недалеко от Геттингена. Ему удалось выяснить, что в этой шахте с 1938 г. начинают создаваться тайные склады боеприпасов немецкой армии. В годы войны, когда усилились налеты англо-американской авиации, в эту и другие шахты эвакуируются наиболее ценные университетские библиотеки и архивы. В частности, в шахту «Виттекинд» были перевезены почти все книги из Геттингена. А начиная с 1944 г. нацисты стали свозить сюда ценности, награбленные в Советском Союзе⁴.

Внимание Г. Штайна к шахте «Виттекинд» привлекали следующие обстоятельства. По его мнению, в Кенигсберге в одном и том же подвале хранились и ящики с Янтарной комнатой, и подготовленные к эвакуации коллекции янтаря Кенигсбергского университета. Возможно, именно эти коллекции (или часть их) были обнаружены в Геттингене студентами при перемещении имущества геологического факультета местного университета в построенное для него новое здание. Они перетащили туда «покрытые пылью ящики, хранившиеся среди прочей рухляди, в подвалах старого университета. Ящики были грязные, тяжелые..., а когда вскрыли, то оказалась коллекция янтаря... Позднее нашли еще две янтарные коллекции – тоже из Кенигсберга»5.

Г. Штайн склонялся к мнению, что янтарные ценности Кенигсбергского университета, Королевского замка и других хранилищ Восточной Пруссии при подготовке их к эвакуации и при укрытии в Германии объединяет общая судьба⁶. Поисковый вывод напрашивается сам собой: там, где оказались коллекции янтаря Кенигсбергского университета, там, вероятно, находится и Янтарная комната; при этом более ценную часть груза (комнату) успели укрыть в шахте, а остальное осталось в подвалах Геттингенского университета. Подобное мнение Г. Штайна вполне допустимо.

Для меня недостаточно ясно, какую связь видел Г. Штайн между янтарем из Кенигсберга и фон Андре – профессором Кенигсбергского университета, убежденным нацистом, штандартенфюрером СС. Андре летом 1945 г. оказался в английской зоне оккупации в «Нижней Саксонии, неподалеку от Геттингена – там, где расположена соляная шахта «Б» «Виттекинд» возле Фольприхаузена»⁷. Возможно, Г. Штайн полагал, что профессор был причастен к эвакуации янтарных коллекций Кенигсбергского университета, о которых говорилось выше, а через них был связан и с Янтарной комнатой.

Предубежденность Г. Штайна в отношении Андре не развеяло, очевидно, и письмо племянника бывшего штандартенфюрера, выдержки из которого приводит С. Турченко: «Весьма почтенный господин Штайн!...мой дядя, профессор Андре, возглавлял Музей янтаря в Кенигсберге, а позже Институт янтаря в Геттингене. Он умер несколько лет тому назад... С дружеским приветом. Гельмут Бренске...»⁸.

Андре, возглавлявший Музей янтаря, не мог остаться в стороне от эвакуации его коллекций. Подозрения о тождестве между Андре и Рингелем (а они возникли) развеяла разведка ГДР, установившая, что между этими лицами нет никакой связи⁹.

Весьма убедительным как для Г. Штайна, так и для сторонников выдвинутой им версии места укрытия комнаты была (да пожалуй и остается) расшифровка аббревиатуры «БШВФ»: «Б» – ствол «Б» шахты «Виттекинд», «Ш» – шахта, «В» – название шахты «Виттекинд», «Ф» – местонахождение шахты (Фольприхаузен недалеко от Геттингена)¹⁰. Каждая часть шифра обретает свое конкретное содержание.

Однако нетрудно заметить, что система доказательств Г. Штайна в пользу шахты «Виттекинд» как места укрытия Янтарной комнаты имеет, по существу, предположительный характер. Это относится к связке между комнатой и коллекциями янтаря из Кенигсберга, к роли профессора Андре в деле ее эвакуации, а также к расшифровке аббревиатуры, раскрывающей место ее укрытия. Г. Штайн был убежден, что буквы «ВШ» иначе, чем «Виттекиндшахт» не расшифровать¹¹. Возможность их иного толкования показал поиск Янтарной комнаты в Кенигсберге. Кроме того, известный нам Рудольф (сын Виста-Рингеля) заявлял, что он не помнит, как была расшифрована аббревиатура «ВШ» в записной книжке отца, но только не «Виттекиндшахт»¹².

В книге Ю.С. Семенова приводится общая характеристика шахты «Виттекинд». В ней же (книге) описывается попытка писателя осуществить независимо от Г. Штайна выяснение обстоятельств, связанных с укрытием в шахте культурных ценностей. В кратком изложении изыскания Ю. Семенова сводятся к следующему.

3 марта 1944 г. офицеру по вопросам военной экономики 9-го района территориальной обороны была представлена «Справка-доклад», в которой отмечалось, что шахта «Виттекинд» находится в ведении команды артиллеристов Нордхаузена. Железнодорожным путем она связана с вокзалом Фольприхаузена. Подъемная паровая машина шахты обеспечивает транспортировку 250 человек в час и 45 т полезного груза. На глубине 540 м размещены боеприпасы и взрывчатые вещества. На этой же глубине находятся три подошвы шахты для складирования боеприпасов, которые пока не используются. Их можно достичь через главный шахтный ствол. Там установлена тормозная лебедка, удаленная от шахты «Б» «Виттекинд» на 1,5 км, а в глубине 660 м находится хранилище библиотеки Геттингенского университета.

Добыча каменной соли в шахте, в связи с ее малыми запасами, приостановлена.

Исходящая шахта «Хильдасглюк» удалена от «Виттекинд» на 3 км. Она имеет электроподъемную машину (250 человек и 45 т груза в час). Штреки находятся на подошве шахты на глубине в 917 м. Они связаны слепым стволом. В подошве шахты не используется площадь в 20 тыс. кв. м в связи с тем, что транспортировка через ее слепой ствол неудобна и сопряжена со значительными трудностями¹³.

Ю.С. Семенов, разрабатывая версию Г. Штайна, встречался с ответственными работниками концерна «Кали Зальц» (владельцем шахты «Виттекинд») докторами Йонсоном и Эле. Представители концерна сообщили ему некоторые сведения об использовании шахты для укрытия культурных ценностей. По словам господина Эле «седьмого марта сорок четвертого года на шахту «Б» «Виттекинд» прибыло двадцать четыре железнодорожных вагона из Геттингена... Из документов явствует, что в ящиках, которые были спущены в штольни, была запакована библиотека, коллекции различных факультетов и прочие культурные и научные ценности, принадлежавшие именно Геттингенскому университету...».

«Спустя два месяца, 25 мая, сюда подогнан был еще один вагон, двадцать пятый по счету, без каких-либо опознавательных знаков. Есть основания предположить, что этот вагон был из Кенигсберга. Содержимое вагона также было перегружено в штольню – мы обладаем такого рода информацией, однако что это были за ящики, что в них хранилось, – данных нет... Нам известно также, что в декабре 1944 г. в штольню были опущены несколько больших ящиков из Кенигсберга. Какие бы то ни было складирования зимою и весною сорок пятого года нам не известны. В апреле сюда пришли американцы. А с начала июля мы были отданы англичанам. Люди из Лондона провели частичный вывоз ящиков из шахты, но что именно они увезли – нам неизвестно»¹⁴.

В конце августа англичане вновь посетили шахту. Один из них, по-видимому, «очень хорошо знал расположение штолен; но...он особенно интересовался теми подземными складами, где была заложена амуниция, снаряды, оружие вермахта – на глубине 400, 500 и 700 м. Однако, он отчего-то не обмолвился о ситуации в штольне на глубине 600 м., где и хранились культурные сокровища»¹⁵.

После этого обследования на шахтах «Виттекинд» и «Хильдасглюк» (конец августа – первые дни сентября) произошел ряд взрывов. Шахта «Виттекинд» оказалась затопленной.
В 1946 г. немецкие специалисты делают попытку откачать воду и проникнуть в штольню, в которой хранились культурные ценности. Осмотреть все отсеки штольни им не удалось, так как вновь началось затопление шахты. Тем не менее они успели поднять 7 тыс. томов книг университетской библиотеки. Ящиков с янтарем обнаружено не было¹⁶.

Представители концерна в беседе с Ю. Семеновым не упоминают об осмотре шахты и изъятии из нее каких-либо предметов американцами. Об англичанах подобной сдержанности ими не проявляется. Для умалчивания, очевидно, имелись серьезные основания. К сожалению, писатель не попытался их выяснить или изложить в книге.

Отсутствие в августе у англичан интереса к штольне с ценностями культуры позволяет с высокой долей вероятности говорить, что среди них ничего уникального не было. Взрывы же были нацелены не на уничтожение памятников культуры или заметание следов об их изъятии, а на затопление штолен, в которых размещались боеприпасы. Однако Г. Штайн пытался связать их с именем Рингля, то есть с тем эсэсовцем, который, возможно, участвовал в вывозе Янтарной комнаты из Кенигсберга, а затем «по слухам», объявился сперва «в Гера, что в Тюрингии», откуда «до Услара и Геттингена не так уж далеко»¹⁷. Штайн полагает, что Рингель мог быть причастен к взрывам на шахте и к смерти А. Роде¹⁸.

По мнению представителей концерна «Кали Зальц», чтобы убедиться в отсутствии янтаря на данном объекте и окончательно прекратить поиск, надо откачать воду из шахт «Виттекинд» и «Хильдасглюк». Стоимость этой работы по заключению специалистов не менее 20 млн марок¹⁹. Владельцы шахт проводить такую работу за свои деньги и без гарантии на успех, конечно же, не могут.

Г. Штайн прав в том смысле, что шахта «Виттекинд» была местом укрытия культурных ценностей; у него были основания считать, что среди них могла находиться и Янтарная комната. Состав ценностей, изъятых из шахты англичанами и американцами, неизвестен. Но если сопоставить сведения о загрузке шахты, особенно ящиками из Кенигсберга, то убежденность о возможности укрытия в ней Янтарной комнаты почти полностью исчезает. По мнению владельцев шахты, достоверность которого имеет, очевидно, солидное (может быть документальное) подтверждение, последний груз из Кенигсберга размещается в ее штольнях в декабре 1944 г., а ящики с Янтарной комнатой к эвакуации были, как отмечалось выше, подготовлены лишь в январе 1945 г. Не исключено, что это обстоятельство не прошло мимо внимания Г. Штайна и сыграло роль в изменении его точки зрения на судьбу Янтарной комнаты. Однако хронология поступления грузов из Кенигсберга в Геттинген не обязана совпадать с датами загрузки шахты «Виттекинд». Ящики с коллекциями янтаря могли оказаться в Геттингене в январе-марте 1945 г., и не исключено, что у местных властей не было другой возможности кроме размещения их в подвалах здания университета. Но и такой вариант эвакуации не дает достаточных оснований связывать его с судьбой Янтарной комнаты.

*  *  * 

«В Европе нам больше нечего искать, это уже давно в Америке», – написал Г. Штайн за неделю до своей смерти в письме священнику из Нижней Баварии²⁰.

Речь шла о Янтарной комнате. В западногерманском журнале «Штерн» после смерти Г. Штайна публикуется статья, в которой делается попытка предметизации его выводов с одновременным построением своей версии о судьбе Янтарной комнаты. Сокращенный перевод этой статьи 26 ноября 1987 г. появился в газете «Московская правда»²¹. Ее основное содержание излагалось также в ряде других отечественных газет²².

В советских публикациях, восходящих к «Штерну», отмечается, что Г. Штайн нашел документы, в которых указывается, куда из Кенигсберга были доставлены 20 ящиков с панелями Янтарной комнаты. По его мнению, они из этого города вместе с другими ценностями вывозятся в центральную Германию на грузовиках Международного Красного Креста со швейцарскими номерными знаками. Непосредственное руководство операцией осуществлял обергруппенфюрер СС доктор Камлер. По этой версии Янтарная комната и другие ценности в начале апреля 1945 г. помещены для хранения в шахту «Граслебен» близ Хельмштадта.

В связи с данной информацией, прежде всего, возникает вопрос: каким образом и для какой цели на пути Янтарной комнаты оказались грузовики Международного Красного Креста? Ответ на него пытается дать в своей книге Ю.С. Семенов.

Машины Международного Красного Креста из Швейцарии появились в Германии в 1945 г. в связи с переговорами между этой организацией и Гиммлером об освобождении евреев, находившихся в нацистских концлагерях (примерно 600 тыс. человек). Сопровождал автоколонну Бенуа Музи, сын экс-президента Швейцарии. Машины предназначались для перевозки освобождаемых узников.

В беседе с Ю.С. Семеновым Пьер Музи (брат Бенуа) рассказал, что брат отправился в рейх 9 апреля 1945 г.

Он прибыл в Бухенвальд и стал свидетелем страшных сцен насилия над узниками. Все обещания Гиммлера оказались, конечно же, блефом. Бенуа поехал в Берлин. Столицу рейха он вместе с Герингом покинул четырнадцатого апреля. Именно тогда и прибыли в Германию колонны машин Красного Креста. Встретиться с Бенуа было невозможно, так как он «погиб в Париже во время автогонок при загадочных обстоятельствах»²³.

Беседа с П. Музи дает право сомневаться в причастности автомашин Международного Красного Креста к вывозу из Кенигсберга ценностей культуры, в том числе и Янтарной комнаты. Они ведь появляются в Германии в апреле, а советские войска блокировали город (вышли на побережье залива Фришес-Хаф, что западнее Кенигсберга) в конце января 1945 г.²⁴ Однако на основании только этой беседы трудно полностью отрицать возможность использования нацистами машин Красного Креста для перевозки ценностей, так как информацией об этом, как будет показано ниже, располагал не один Г. Штайн.

Если в отношении грузовиков Международного Красного Креста версия Г. Штайна выглядит неубедительно, нет никаких сомнений в том, что шахта «Граслебен» действительно была местом укрытия, в том числе и ценностей уникального характера.

Указав на шахту «Граслебен», «Штерн», развивая мнение Г. Штайна, рассказывает о связанных с ней достаточно загадочных событиях, когда в этом районе почти два месяца находились американские войска (с 12 апреля 1945 г.). «Ни у одного соляного рудника не было такого столпотворения, как у рудника Граслебен. Поначалу наземное строение шахты было даже окружено танками, вход туда был запрещен даже руководству предприятия. К пускам и подъемам по шахтному стволу не допускались лица горного надзора, в течение двух месяцев им лишь частично разрешалось посещать шахту...», – сообщил рудничный инспектор Крюгер Главному управлению горного надзора в Клаусталь-Целлерфельде 27 августа 1945 г²⁵. Ректор школы в Граслебене Отто Берге вспоминал в местной газете, что американцы даже окружили этот населенный пункт зенитными установками, которые стояли там два дня. Под такой охраной сотрудники американской секретной службы могли без всяких помех копаться под землей в ящиках берлинских музеев (в 1944 г. американцами была сформирована специальная оперативная группа по предметам искусства на территории Германии под кодовым названием «Орион»)²⁶.

Когда 1 июля 1945 г. английские офицеры приняли рудник у американцев, они увидели, что там проделана основательная работа. В заявлении офицеров Британской службы по охране памятников и произведений искусства Николаса и Норриса говорится: «Позднее, когда ящики были доставлены из Граслебена, оказалось, что из 6800 ящиков более половины были вскрыты»²⁷.

По свидетельству директора горно-рудного предприятия Граслебена Косслера, американцы вывезли 10% укрытых предметов искусств. Когда сохранившиеся музейные фонды были инвентаризированы, начальник «зонального склада предметов искусства» Лотар Прейцель констатировал, что во многих ящиках можно обнаружить «следы серьезных хищений». В частности, отсутствовали 17 очень ценных исламских изделий из фаянса, несколько гравюр из «кабинета гравюр на меди» и экспонаты из античного отдела Альтес музеум в Берлине, среди которых находилось, вероятно, самое прекрасное изделие из серебряного клада Гильдесгейма – искусно выполненная чаша, составлявшая некогда гордость серебряного древнеримского собрания²⁸.

В 1990 г. еженедельник «Совершенно секретно» опубликовал беседу своего обозревателя Елены Светловой с историками из Западного Берлина Клаусом Гольдманом и Альфредом Керндлем. Немецкие историки обратили внимание Е. Светловой на следующее обстоятельство, осложняющее, по их мнению, поиски пропавших ценностей: «При публикации документов Тегеранской и Потсдамской конференций умалчивалось о заключенном компромиссе, согласно которому пропавшие по вине немцев культурные ценности должны были быть возмещены равноценными. Естественно, для этой цели выбирались лучшие вещи. Есть случаи, когда отсутствуют 10% лучших ценностей, и складывается впечатление, что это не случайность, а закономерность. Речь идет о так называемой добровольной замене – Restitution in Kind. Эти 10% не нашлись и по сей день»²⁹. Если подобная договоренность имела место, она не может распространяться на Янтарную комнату, которая является собственностью России, а не Германии. Американские притязания на комнату (если они были или появятся) не могут иметь законной силы и не в состоянии приостановить ни ее поиска, ни возвращения
в Екатерининский дворец.

Документы, подтверждающие причастность американцев к исчезновению Янтарной комнаты, которые якобы нашел Г. Штайн, в советской прессе не публиковались. Возможно, они находятся в его архиве, оказавшемся в Калининграде. Но можно не сомневаться, что его мнение о судьбе Янтарной комнаты сыграло существенную роль в формировании ее американского следа. Он становится постоянным спутником саксонской и тюрингской версий ее укрытия*.

 

Примечания

¹ Волков С.И вновь сокровища старого замка. «Независимая газета» 2 февраля 2000 г. Приложение к газете «Коллекция НГ». С. 13.

² Семенов Ю. Лицом к лицу. М., 1983. С. 223.

³ История второй мировой войны. Т. 10. М., 1979. С. 258. См. также оперативную карту между С. 240 и С. 241.

⁴ Семенов Ю. Указ. соч. С. 106–107.

⁵ Семенов Ю. Там же. С. 106.

⁶ Эту точку зрения Г. Штайна достаточно отчетливо изложил Ю. Семенов в указанной выше книге (С. 105–106).

⁷ Семенов Ю. Указ. соч. С. 106.

⁸ Турченко С. Янтарная комната: на пути к разгадке тайны. М., 1992. С. 20.

⁹ Турченко С. Там же. С. 22.

¹⁰ Такая расшифровка приводится в сообщении ТАСС «Следы Янтарной комнаты», опубликованном в газете «За коммунистический труд» (г. Раменское Московской области) 10 августа 1977, № 126.

¹¹ Семенов Ю. Указ. соч. С. 107.

¹² Турченко С. Указ. соч. С. 23.

¹³ Семенов Ю. Указ соч. С. 225–226.

¹⁴ Семенов Ю. Там же. С. 339–340. Турченко С. Указ соч. С. 21. Он цитирует без указания источника показания инженера шахты «Виттекинд».

¹⁵ Семенов Ю. Указ. соч. С. 340.

¹⁶ Семенов Ю. Там же. С. 341–344. Единого мнения об обстоятельствах взрывов на шахтах «Виттекинд» и «Хильдасглюк» нет. В. Лапский в газете «Известия (8 сентября 1988 г. излагает несовпадающую точку зрения. Я их не сопоставляю, так как это вряд ли может прояснить судьбу Янтарной комнаты.

¹⁷ Семенов Ю. Там же. С. 350.

¹⁸ Семенов Ю. Там же. С. 350–351.

¹⁹ Семенов Ю. Там же. С. 344.

²⁰ «Орион» сообщает координаты... Московская правда, 26 ноября 1987 г.

²¹ Там же.

²² Кульбицкий Г. Тайна Янтарной комнаты. // Советская культура, 17 ноября 1987 г.; Никитин В. Еще один след Янтарной комнаты // Труд, 13 августа 1989 г.; Янтарная комната: поиск продолжается. Куда ведут следы? // Совершенно секретно, 1990, № 4, С. 31; Бирюков В. Янтарная комната. Мифы и реальность. М., 1992. С. 78.

²³ Семенов Ю. Указ. соч. С. 376–381. Ю. Семенов сообщает, что «первая партия, около тысячи узников, была переправлена через пограничную Констанцу из концлагеря смерти Терезиенштадт в феврале сорок пятого» (С. 379).

²⁴ В связи с 50-летием Победы была издана книга «Раменцы в Великой Отечественной войне» (автор-составитель Светлана Леденева). В ней, в частности, отмечается: «В конце апреля армия союзников близко подошла к Мюнхену. Немцы в панике стремились прикрыть следы своей деятельности. 24 апреля в лагерь прибыло 50 машин Международного Красного Креста, в них погрузили норвежских и шведских пленных и отправили домой. В 18 часов колонна пленных, оставшихся на плацу, отправилась в сторону Мюнхена. Тех, кто больше не мог идти, немцы расстреливали. Пока колонна прошла 18 километров, половина русских пленных из 3,5 тысяч была убита» (С. 83).

²⁵ Цитирую по статье «Орион сообщает координаты». Московская правда, 26 ноября 1987 г. (сокращенный перевод статьи из журнала «Штерн»).

²⁶ Янтарная комната: поиск продолжается. Куда ведут следы? // Совершенно секретно, 1990, № 4. С. 31.

²⁷ Там же.

²⁸ Янтарная комната: поиск продолжается. Куда ведут следы? «Совершенно секретно», 1990, № 4. С. 31.

²⁹ Янтарная комната: поиск продолжается. Хранители древнойстей. «Совершенно секретно», 1990, № 7. С. 31.

*  *  *