ТАЙНЫ ЯНТАРНОЙ КОМНАТЫ

 

В.В. Цаплин

 

ОТ РЕДАКЦИИ

 

Продолжая в этом номере рубрику «Лабиринты исто­рии», редакция «Вестника архивиста» предполагает, познакомить наших уважаемых читателей с наиболее уязви­мыми, до сих пор неразрешенными и носящими дискуссионный характер материалами известных историков.

В настоящем номере «Вестника архивиста» мы проведем наших читателей по неизведанным лабиринтам «Янтарной комнаты», и в этом нам поможет Всеволод Васильевич Цаплин, искусный проводник, человек-легенда, выдающийся деятель архивной отрасли, некогда руководивший РГАЭ, входивший в члены коллегии Главархива СССР, сейчас являющийся научным консультантом архива экономики.

Собранный В.В. Цаплиным за долгие годы материал по ис­тории Янтарной комнаты ставит многие вопросы к самим ис­торическим событиям, к их интерпретации различными авто­рами, среди которых оказываются историки, журналисты, пи­сатели и просто люди пишущие. Мнения кажутся иногда про­тивоположными, нередко взаимоисключающими, носящими противоречивый характер, сомнительными с точки зрения их достоверности. Однако в работе В.В. Цаплина они заслужива­ют внимания. Проблемами истории и поиска Янтарной комна­ты автору довелось начать заниматься еще в середине теперь уже прошлого века, в 60-е гг., когда им велась работа над те­мой «Архивы, война, оккупация». Неоднократное обсуждение связанных с этим вопросов проходило с ведущими историками и архивистами - с заведующим архивохранилищем ЦГАНХ СССР, нынешнего РГАЭ, Б.Б. Лебедевым, заведующей архивохранили­щем этого же архива Г. И. Соловьевой.

За почти полувековой период автору удалось накопить не­мало газетных публикаций по интересовавшей его теме, кото­рые были обобщены и представлены в форме эссе. Подобного рода жанр и сам выбор периодической печати как историче­ского источника нисколько не умаляет значение предпринятой попытки исторической реконструкции поиска таинственно пропавшей в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Янтарной комнаты.

В работе использованы публикации разных по периодично­сти и по направленности газетно-журналъных изданий: «За ру­бежом», «Коммерсант», «Московский комсомолец», «Неверо­ятное, легендарное, очевидное», «Независимая газета», «Общая газета», «Оракул», «Правда», «Советская Россия», «Советский патриот» и др.

Разумеется, В.В. Цаплин не задавался целью источнико­ведческой критики используемых им материалов, среди кото­рых, кстати, не только названные газеты, но и книги. Из авто­ров последних можно назвать Ю. Семенова «Лицом к лицу», В.Г. Бирюкова «Янтарная комната. Мифы и реальность», Ю. Воробьевского «Путь в Апокалипсис. Точка Омега», С. Турченко «Янтарная комната»: на пути к разгадке тайны», Е. Ле­вит «Осталось только на фотографиях».

Стоит отметить, что иногда газетные источники на­прямую соотносятся с дальнейшими исследованиями, которые вырастают из ряда публикаций в большие монографии, книги и т.д. Так, цикл статей С. Турченко в газете «Красная звезда» (декабрь 1991 г.) лег в основу его книги, вышедшей в 1992 г. И это не единственный случай. Многие исследователи, а особенно историки, знают, как малые формы их размышлений находят себе место сначала на страницах периодики, а затем с течени­ем времени, которое позволяет обобщить и глубоко изучить тот или иной сюжет, превращаются в самостоятельные зре­лые работы.

Поэтому пренебрегать периодическими источниками на том простом основании, что многие из них имеют обществен­но-политическую направленность, прибавляющую излишнюю политизированность и идеологическую нагрузку тому или иному изданию, и подчас строят свою информацию на технике дезин­формации в целях получения истинной информации и т.д., на наш взгляд, нецелесообразно.

Как правило, периодическую печать используют в двояком роде: либо для создания конкретно-исторического исследова­ния, либо для написания обобщающих теоретических работ, «вскрывающих закономерности бытия печати», что встреча­ется не часто. Работы, как первого, так и второго уровня имеют долгую и уже вполне сложившуюся традицию и в исто­рической науке, а именно в отечественном источниковедении, и в журналистике. Среди них можно указать на отдельные ис­следования, ставшие результатом защиты докторских дис­сертаций, научные статьи, сборники научно-практических конференций и симпозиумов, авторефераты кандидатских дис­сертаций и др. (См.: Дмитриев С.С. Проблемы источниковеде­ния русской исторической периодики. Симпозиум по актуаль­ным проблемам источниковедения. Материалы к обсуждению. Таллинн, 1972; Есин Б.И. О методике историко-журналистских исследований // Методика изучения периодической печати. Сб. ст. М., 1977; Есин Б.И. Русская газета и газетное дело в Рос­сии. Задачи и теоретико-методологические принципы изучения. М., 1981; Ахмадулина Е.В. Системный подход в исследовании региональной печати // Местная региональная печать. Вопросы истории и методологии. Сб. ст. Ростов-на-Дону, 1983; Махонина С.Я. Русская легальная журналистика начала XX века (1905 - февраль 1917. Опыт системного исследования) // Из истории русской журналистики начала XX века. М., 1984; Станько А.И. Становление теоретических знаний о периодиче­ской печати в России. Ростов-на-Дону, 1986; Цаганаш Н.Г. Ти­пология периодической печати и историческое источниковеде­ние I/ Типология журналистики. Вопросы методологии и исто­рии. Ростов-на-Дону, 1987; Голиков А.Г. Российские монополии в зеркале прессы (Газеты как источник по истории монополи­зации промышленности). М., 1991; Бердова О.В. Культурная жизнь Костромы и Костромской губернии по материалам ме­стной периодической печати конца Х1Х-ХХ ее. Автореф. дисс. ...к.и.н. М., 1998; Буторин М.В. Местная периодическая печать и ее влияние на социально-экономическую жизнь Архангельского Севера в 1921-1925 гг. Автореф. дисс. ... к.и.н. Архангельск, 1998; Мохначева М.П. Журналистика и историческая наука. М., 1998).

Работа В. В. Цаплина принадлежит, разумеется, к первому варианту, где для автора важен прежде всего целый сгусток проблем, тем, сюжетов, проясняющих многие исторические ве­хи существования Янтарной комнаты, ее «пропажи» и поиска и отраженных в периодике, а не сама группа периодических ис­точников и их особенности, по которым можно вести данное исследование.

Определенно стоит указать на проблемы довоенной и по­слевоенной истории Янтарной комнаты, ее происхождения, среди которых обстоятельства создания и преподнесения ее в дар (либо Петру Великому, либо Анне Иоанновне), место хране­ния рукописной описи Янтарной комнаты в московских архивах (либо Архив дореволюционной России МИД СССР (АВПРИ), ли­бо РГАДА), транспортировка Янтарной комнаты в Россию в эпоху Петра I, история монтажа Янтарной комнаты, вопросы эвакуации культурных и музейных ценностей на Восток во вре­мя войны 1941-1945 гг., проблема вынужденного демонтажа Янтарной комнаты в целях ее сохранения от немецко-фашистских захватчиков, проблема так называемых копий Янтарной комнаты и проблема достоверности их существова­ния, проблема участников ее поиска в разных географических регионах мира - СССР (?), Германия (?), США (?) и др.

При подобного рода исследованиях, пусть даже в какой-то степени «пилотных», необходимо всякий раз задаваться вопро­сом происхождения источника приводимых сведений. У В. В. Цаплина не раз встречается информация, цитируемая на основе, к примеру, книги Юлиана Семенова «Лицом к лицу». Од­нако во многих случаях, даже при всем том, что В. В. Цаплиным уделяется особое внимание проблемам аргументации того или иного сюжета, некоторые рассуждения повисают в воздухе либо из-за отсутствия в просмотренных им публикациях ис­точников так называемого первичного уровня, либо из-за не­хватки достаточного количества материала. Авторы многих исследований, в том числе периодических статей, эссе, зачас­тую не приводят источники, довольствуются нарративом, по­вествовательным режимом освещения того или иного смысло­вого вакуума в истории Янтарной комнаты. Их оценки и рас­суждения неизбежно перетекают в размышления В.В. Цаплина,

которые нередко указывают на отсутствие первичных источ­ников, и читателю предстает картина скорее «неотфильтрованная», «неочищенная» с точки зрения источниковеда. Однако аналогичные работы на подобные темы встречаются не час­то, и в этом смысле дальнейшая разработка конкретных сю­жетов по заданной теме непременно должна сопровождаться внимательным изучением источников и выделением объективно установленных критериев их отбора. В этом, с нашей точки зрения, и будет состоять залог успеха любого исследователя, взявшегося раскрыть «жгучую тайну» столетий.

 

 

 

Повышенный интерес к Янтарной комнате у меня поя­вился в конце 60-х гг., когда, работая над темой «Ар­хивы, война и оккупация», я обнаружил в неполной картотеке Штаба оперативных штабов рейхсляйтера Розенберга (она хра­нилась в Главархиве СССР) два взаимоисключающих сообще­ния его уполномоченных. Одно (декабрь 1941 г.) гласило, что комната из Екатерининского дворца вывезена в Кенигсберг, а другое (лето 1942 г.) утверждало, что она погибла непосредст­венно в Царском селе (Пушкине) при бомбардировке дворца.

Связь между этим ведомством Розенберга и Янтарной ком­натой не случайна. Система оперативных штабов осуществляла изъятие (а проще - грабеж) культурных ценностей в оккупиро­ванной Германией странах. Ей обязаны были оказывать содей­ствие партийные, гражданские, военные должностные лица и учреждения. Писатель Ю.С. Семенов в книге «Лицом к лицу» сообщает, что в оперативном штабе Розенберга «работало 350 экспертов по искусству, библиотекари, архивариусы; «экспер­ты» носили форму вермахта и подчинялись генералу Герхарду Утикалю, фанатическому национал-социалисту»¹.

Служба Розенберга пыталась координировать деятельность других организаций по вывозу из оккупированных стран куль­турных ценностей, шефами которых нередко были высшие чи­ны империи (Геринг, Гиммлер, Борман, Риббентроп). Такое шефство обеспечивало оперативную независимость конкурен­тов Розенберга. Но полной самостоятельностью обладал, пожа­луй, лишь директор Дрезденской галереи Ганс Поссе, являв-

шийся личным представителем Гитлера по изъятию произведе­ний искусства для Музея фюрера в Линце (Австрия)². Он и по­сле вполне мог находиться под контролем созданной в 1935 г. специальной секретной организации СС, известной под назва­нием «Институт Аненэрбе», который формально занимался «изучением наследия германских предков». Высказывалось мнение, что «большая часть документов по Аненэрбе была вы­везена из Кенигсберга в Западную Германию, а оттуда амери­канцами в Штаты. И до сих пор американцы не допускают ни­кого к этим архивам»³. Но это не совсем так. Часть документов оказалась в СССР. В начале 90-х гг. с ними познакомился Юрий Воробьевский. Он сообщил в печати об истинных целях Аненэрбе и назвал ее руководителей: президентом организации был Гиммлер, а генеральным секретарем Вольфрам Зиверс, казнен­ный по приговору Нюрнбергского трибунала от 16 октября 1946г.⁴

Возникновение Аненэрбе связывается с далеким прошлым, когда в Западной Европе действовали всесильные ордена там­плиеров (1118-1312), тевтонцев, крестоносцев (ХII-ХУI вв.), ко временам расцвета и крушения Священной Римской Империи германской нации (962-1806).

Два упомянутых выше сообщения уполномоченных штаба Розенберга положили начало собиранию мною газетной инфор­мации, в которой описывался поиск Янтарной комнаты. В этом мне помогали научный сотрудник, а затем и заведующий архи­вохранилищем ЦГАНХ СССР Б.Б. Лебедев, Г.И. Соловьева, моя сестра Нина и племянница Людмила. Собрать все такие публи­кации нам, конечно, не удалось, так как мы в основном ограни­чились московскими изданиями. О неполноте даже московских публикаций весьма показательно свидетельствует увидевшая свет в 1992 г. брошюра С. Турченко «Янтарная комната: на пути к разгадке тайны». В ней автор обобщил свои же статьи, публи­ковавшиеся в газете «Красная звезда» с 11 по 31 декабря 1991 г., о которых мы и не знали.

Первоначально газетные вырезки собирались просто так, ради интереса. Но с увеличением их количества и содержатель­ного разнообразия, а также после публикации книги Ю. Се­менова, появилось желание обобщить их в виде обзора, захоте-

лось взглянуть на них как на своеобразный исторический источ­ник.

Газета как исторический источник - проблема еще мало изученная, но достойная внимания и историков, и источниковедов, и архивистов. Однако этого внимания ей как раз и не хвата­ет. Архивисты от газет общественно-политического характера просто отмахнулись, объявив их объектом не архивного, а биб­лиотечного хранения, и вопросы научной ценности газетных публикаций ими, как правило, не разрабатываются. Историки-источниковеды прошлые годы в основном придерживались мнения М.Н. Черноморского, автора учебного пособия «Источ­никоведение истории СССР» (М., 1976). В этом пособии специ­альная глава посвящена периодической печати. Ее характерной особенностью является апофеоз газете как средству политиче­ского воспитания населения, как средству борьбы партии за по­строение коммунизма. Правильно подмеченная односторонняя направленность газетного материала не изменилась и в настоя­щее время.

Да, газета всегда отражала, отражает и будет отражать мнение определенного социального слоя населения, админист­рации, политической партии, общественного движения. Незави­симой прессы не было и не будет. Материал в любой газете це­ленаправленно отбирается и соответствующим образом редак­тируется. Действительность беспощадно политизируется, под­гоняется под понимание ее тем классом, той партией, той обще­ственной группой и т.д., чьи интересы отражает данный печат­ный орган. Преобразованная в их угоду действительность пре­вращается в средство для достижения цели и нередко искажает­ся по принципу: говори правду и только правду, но не всю. Ва­куум в правде заполняется или вымыслом, или целенаправлен­ными комментариями корреспондентов и работников редакции. Тем не менее газета все же является массовым историческим ис­точником, так как она пусть недостаточно объективно, но все же стремится отражать состояние общественного мнения, общест­венных настроений в социальной, партийной или иной окраске. Как источник газета привлекает обширным фактографическим материалом. Особого внимания заслуживают научные и научно-информационные статьи и очерки ученых, специалистов и других лиц, выходящие за рамки основных интересов владельцев печатных органов.

Нередко подобные темы становятся объектом внимания многих газет и других СМИ. К ним можно, например, отнести розыск похищенных нацистами в годы Великой Отечественной войны из музеев Советского Союза культурных ценностей, сре­ди которых особое место занимает Янтарная комната.

Но даже актуальные и оригинальные публикации достаточ­но быстро забываются. Их рассеянность по многочисленным изданиям затрудняет поиск, а ознакомление с отдельными стать­ями не создает необходимой целостности в освещении темы, так как каждая из них, как правило, замыкается на ее одной, пусть важной, но все же изолированной стороне. Мне не хочется, что­бы в тени забвения остались газетные публикации о Янтарной комнате. В своем очерке только на основании газетных публи­каций раскрыть историю поиска Янтарной комнаты (а именно этого мне хотелось больше всего) оказалось невозможно. При­шлось привлечь дополнительные материалы (упоминавшуюся выше книгу Ю. Семенова, повесть В.Г. Бирюкова, книгу Е. Ле­вит и некоторые другие). Я не ставил под сомнение искреннее стремление журналистов в выяснении истины. Поэтому ни один газетный материал не объявляется мною преднамеренным вы­мыслом. А ошибаться при отсутствии надежных документаль­ных свидетельств может каждый из нас, в том числе и автор на­стоящей работы.

Определенное своеобразие использованных мною источни­ков и ограниченность их видового состава не позволяют подго­товленный на этой основе очерк назвать полноценным научным исследованием. Получилось, скорее всего, своеобразное эссе от души и для души. Вслед за журналистами я также мог излишне увлекаться темой, допускать субъективизм при толковании ин­формации, выдвигать версии и гипотезы сомнительного харак­тера. Эссе для души исключает какие-либо претензии на охват всех советских, иностранных и российских публикаций по теме, на бесспорность анализа, выводов и предложений.

Основным содержанием настоящего очерка является про­блема поиска Янтарной комнаты, но прежде чем приступить к рассмотрению темы целесообразно хотя бы кратко познако-

миться с историей этого неповторимого шедевра от его создания до начала Великой Отечественной войны. Кроме того, работа над этим казалось бы бесспорным разделом позволила автору осознать некоторые особенности основных источников исследо­вания.

У читателя может возникнуть сомнение в целесообразности отнесения газетного материала к историческим источникам. Но я подтверждаю свое положительное отношение к газете как к источнику особого рода. Как правило, он должен дополнять до­кументы. Без такого сочетания осуществить исчерпывающее ис­следование вряд ли возможно. Газетный материал, как истори­ческий источник, сближается с так называемой «устной истори­ей», т.е. с рассказами, основанными на памяти и даже с мемуа­рами, а в определенной степени и дневниками. Все они могут быть отнесены к одной классификационной группе источников.

Происхождение Янтарной комнаты и ее довоенная история (краткие сведения)

Многое связанное с Янтарной комнатой (изначально каби­нетом), до сих пор освещается в печати весьма противоречиво. Это касается и ее послевоенного поиска, и даже происхождения. По мнению авторов ряда публикаций, Янтарная комната являет­ся великолепным творением талантливых немецких мастеров: архитектора Шлютера и ювелира Готфрида Туссо. Свою работу по созданию шедевра они закончили в 1709 г. Первоначально комната украшала королевский дворец Фридриха I в Потсдаме. Она представляла собой помещение, облицованное янтарными панелями общим размером в 55 кв. м. «Основу панелей состав­ляли полированные мозаичные панно с рельефным орнаментом, изображавшим ландшафты, гербы, монограммы, раковины и цветочные гирлянды. Панно были инкрустированы миниатюра­ми, выполненными с невероятной тонкостью. Чтобы усилить световой эффект, Шлютер поместил под прозрачным панно из янтаря серебряную фольгу». Мозаичное панно состояло из кус­ков янтаря разных оттенков от лучисто-прозрачного до темно-желтого . Это красочное описание художественных достоинств Янтарной комнаты повторяется многими журналистами; оно воспроизводится рядом писателей и искусствоведов. Авторы не

указывают документальных источников. Они, очевидно, вос­производят свое впечатление не от Кабинета, а от Янтарной комнаты Екатерининского дворца, при создании которой были использованы янтарные панели ее предшественника. Авторское единодушие исчезает при описании некоторых вопросов изна­чальной истории Кабинета.

В 1716г. Петр Великий встречался с королем Пруссии Фридрихом-Вильгельмом I (сыном Фридриха I). Очевидно, ко­роль показал русскому царю свой дворец в Потсдаме, в том чис­ле и Янтарный кабинет, который произвел на Петра сильное впе­чатление. Король, заметивший это, настоял, чтобы русский царь принял кабинет в подарок. Петр не остался в долгу. Он препод­нес королю несколько десятков высокорослых русских солдат-гренадеров, токарный станок и бокал собственной работы⁶.

Факт дарения Янтарного кабинета именно Петру 1 в на­стоящее время никто не ставит под сомнение, но в прошлом ве­ке высказывалось мнение, что получила его в дар императрица Анна Иоанновна. Е. Григорьев считает, что истину установил М. Пыляев (1889). По мнению М. Пыляева, единоличным созда­телем Кабинета был французский мастер Гофрин Туссо из Дан­цига⁷, что вряд ли соответствует действительности. Не исклю­чено, что приоритет Петра I был установлен ранее 1889 г.

Щедрость Фридриха-Вильгельма - это не душевный порыв. Шла Великая Северная война, и у него были основания стре­миться к укреплению связей с Россией и лично с Петром. В но­ябре 1716г. в Гавельсберге при свидании Петра и Фридриха-Вильгельма был подтвержден союз между Россией и Пруссией, который начал складываться после Полтавской битвы. В октяб­ре 1709 г. в Мариенвердере между Россией и Пруссией заклю­чается оборонительный договор. В июне 1714г. ими подписы­вается договор о союзе и гарантии, по которому Россия, в част­ности, гарантировала Пруссии обладание городом Штеттин. В Гавельсберге (1716г.) союзные отношения нашли дальнейшее оформление, которые вскоре были закреплены в тройственном договоре между Россией, Пруссией и Францией⁸.

После упомянутого свидания с прусским королем Петр по­ехал во Францию. В дороге он продолжал заботиться о дорогом подарке. В январе 1717 г. царь из Амстердама пишет в Курлян-

дню обер-гофмейстеру Алексею Петровичу Бестужеву-Рюмину: «Монсеньор. Когда прислан будет из Берлина от графа Алек­сандра Головкина (А. Головкин - русский посол в Берлине -В.Ц.) кабинет Янтарный, который подарил нам королевское ве­личество Прусский, и оный в Мемеле прийми, и отправь немед­ля через Курляндию на курляндских подводах до Риги.. .»⁹.

Как положено, при отправке Янтарного кабинета в Россию (в Мемель) составлена была опись, которая, по сообщению Ю. Семенова, сохранилась. Ее немецкий оригинал и современ­ный ему русский перевод находятся «в одном из Московских архивов». Судя по описи, комната «состояла из 22 больших, сделанных из янтаря стенных «штук» и до 180 прочих янтарных досок и украшений; в некоторых из больших стенных «штук» находились вделанные уже зеркала»¹⁰.

Нельзя не отметить, что обстоятельства, связанные с созда­нием Янтарной комнаты и ее дарением Петру, не всегда осве­щаются так, как изложено выше. Наиболее серьезным следует признать мнение В.Г. Бирюкова, который, к сожалению, не на­зывает свои литературные и документальные источники. В.Г. Би­рюков отмечает, что Янтарный кабинет был задуман архитекто­ром и скульптором Андреасом Шлютером для прусского короля Фридриха I. Кабинет должен был украсить один «из залов большого королевского дворца в Берлине». Для осуществления проекта Шлютер «пригласил из Дании Готтфрида Вольфрама», который и возглавил работу, но закончить ее датчанину не уда­лось. Королевский заказ в силу ряда причин был передан «Эрн­сту Шахту и Готтфриду Турау (в ряде публикаций упоминается Готтфрид Туссо, но это неверно...)». Первоначальный замысел проекта (Янтарный кабинет) постепенно изменяется. Было «ре­шено украсить янтарными панелями галерею в замке Шарлот-тенбург». Однако ни Янтарный кабинет, ни галерея так и не бы­ли закончены: Фридрих I умер, а новый король Фридрих-Вильгельм I, осуждавший мотовство отца, работы прекратил». Детали несостоявшегося кабинета-галереи были «упрятаны в берлинском Цейхгаузе, но спустя несколько лет, в 1716 году, сын Фридриха I вдруг расщедрился и преподнес сокровище в дар русскому царю Петру I, который был его гостем»".

С мнением В.Г. Бирюкова не согласна И. Попович. Она считает, что изначально была задумана галерея, но деньги ис­сякли, и принимается решение покрыть янтарем «стены малень­кого кабинета в городском дворце... Поверхность янтарных па­нелей составила около 70 квадратных метров...», а не 55. При­мерно так же описывает начальную историю Янтарной комнаты Е. Скворцова. К сказанному можно добавить, что С.Аслезов, ссылаясь на беседу с Бирюковым, сообщает, что комната была изготовлена в 1701-1711 гг.¹²

Описание В.Г. Бирюкова и И. Попович привлекает своей конкретностью, но Попович, пожалуй, ближе к истине. Аргу­ментов Бирюкова недостаточно, чтобы признать недостоверны­ми приведенные в начале раздела сведения о создании Янтарной комнаты и дарении ее Петру. Кабинет и галерея - это разные по замыслу сооружения, и вряд ли Петр этого не понимал. В дар он получил именно кабинет, о чем и писал в Мемель. Сложенные в Цейхгаузе (по существу в складском помещении) панели не могли оказать на Петра особого впечатления и вызвать щедрый ответный подарок из гренадеров и кубка собственной работы. Сам В.Г. Бирюков, рассказывая о событиях, связанных с подар­ком Фридриха I, предпочитает пользоваться термином «каби­нет», а не «галерея».

Нельзя не заметить поразительного сходства в описании Янтарной комнаты в целом и частей незавершенного сооруже­ния. В.Г. Бирюков сообщает, что даже в «фрагментарном виде янтарные панели представляли собой шедевр ювелирного ис­кусства: это были мозаичные панно с удивительной красоты ор­наментами в виде вензелей, картин, гербов, цветочных гирлянд, выполненных из кусочков солнечного камня различных оттен­ков — от светло-прозрачного до темно-желтого» . Чувствуется, что и В.Г. Бирюков, и его предшественники использовали для своих описаний один и тот же источник, но его автор вряд ли сумел бы воспроизвести всю прелесть шедевра по его незавер­шенной части, да еще упрятанной в Цейхгаузе.

Свой вклад в букет противоречивых сведений о происхож­дении Янтарной комнаты и дарении ее русскому царю внесли и другие писавшие об этом лица.

Е. Харитонский в газете «Коммерсант» в декабре 1991 г. уверял читателей: «Янтарная комната была изготовлена при прусском короле Фридрихе 1 в 1716 г. и обошлась ему в 30 тыс. рейхсталеров. В том же году Берлин посетил Петр I, которому сын Фридриха 1 Вильгельм-Фридрих I эту комнату подарил». По Е. Харитонскому, комната была изготовлена на семь лет позд­нее, чем это принято считать, продолжительность жизни Фрид­риха I увеличена, а подарок Петр получил от человека, который, судя по имени, в то время королем не являлся (им был Фридрих-Вильгельм). Е. Левит утверждает, что Янтарный кабинет был изготовлен «по приказу прусского короля Фридриха-Виль­гельма I», а подарил его Петру король Фридрих. В первом слу­чае Е. Левит замещает отца сыном, а во втором - сына отцом.

Р. Минакова в газете «Советская Россия» в 1988 г. писала: «Прусский король Фридрих подарил Янтарную комнату Петру I после битвы под Полтавой в знак уважения к полководческому дару Петра и русских генералов, к подвигам русских солдат, а также с дипломатическим расчетом приобрести мощного союз­ника». И даритель, и время дарения смещаются от сына к отцу. Та же Р. Минакова в цитированном выше письме Петра Бесту­жеву-Рюмину, вместо русского посла в Берлине графа Алексан­дра Головкина, который должен был отправить комнату в Мемель, называет имя Алексея Головина. Это был один из спод­вижников Петра, участник Северной войны, но вряд ли он имел отношение к данному событию¹ .

С транспортировкой комнаты в Россию стараниями журна­листов происходят буквально невероятные чудеса. Так, через несколько лет после Семенова и Минаковой Т. Федоткина через «Московский комсомолец» заверила поклонников газеты, что «Гвардейцы русского императора (Петра I. - В.Ц.} доставили этот дар в Царское Село на руках: из-за хрупкости материала перевозить его иным способом было невозможно»¹⁵.

В Петербурге Янтарный кабинет длительное время нахо­дился в забвении, пока Елизавета Петровна не загорелась жела­нием украсить им Зимний дворец (1743), а затем приказала пе­ренести его в Царское Село (1755). Установку шедевра на новом месте осуществлял янтарный мастер Мартелли, а руководил ра­ботой известный архитектор Растрелли. По окончании работы свое восхищение этим произведением искусства Растрелли вы­разил следующим образом: «Сей шедевр из солнечного камня образец изобретательности, торжественной праздничности и высочайшего мастерства». На одной из стен королевского по­дарка, установленного в Большом Екатерининском дворце, бы­ли выложены годы «1709» и «1760», удостоверяющие время из­готовления кабинета и монтажа комнаты на новом месте» .

После завершения работы «маленький кабинет приобрел свой законченный вид, превратился в действительно царский покой - Янтарную комнату. Прежде всего поражали ее размеры - 10 на 10, одних янтарных панелей - 85 кв. м»¹⁷. Ранее их раз­мер определялся в 55 и 70 кв. м. Могло ли хватить на ее четыре стены 85 кв. м панелей - утверждать не берусь, но такая воз­можность могла появиться за счет трех двухстворчатых дверей и флорентийских мозаик. Но даже с учетом подобной возмож­ности трудно осознать сообщение, появившееся в «Независимой газете» 28 апреля 2000 г.: «Растрелли создал Янтарную комнату в 1755-1757 гг. «на площади 100 кв. м, расположив» «среди зер­кал» всего лишь «40 кв. м янтаря»¹⁸.

В процессе установки комнаты в Екатерининском дворце Растрелли пришлось решить ряд технических и художественных проблем, так как ее «надо было разместить в зале площадью свыше ста и высотой восемь метров». Комната к тому времени пополнилась подарком из Пруссии - еще одной янтарной рамой в стиле рококо. Для комнаты изготавливаются зеркальные пиля­стры, дополнительные панели. В.Г. Бирюков сообщает, что «жи­вописные полотна художника Грота, вставленные в янтарные рамы вместо зеркал, сменяют специально закупленные и приве­зенные из Италии флорентийские мозаики». По его мнению, Янтарный кабинет превратился в знаменитую Янтарную комна­ту не с завершения ее монтажа в Екатерининском дворце, а только к 1770 г. «Это было уже совместное творение немецких, польских и русских мастеров, в котором уникально сочетались, не противореча друг другу, различные стили, традиции и куль­туры»¹⁹.

Через пять лет после Бирюкова Е. Скворцова сообщит чи­тателям, что янтарные рамы для флорентийских мозаик были изготоплены под руководством Растрелли, а также предложит им согласиться с Бирюковым, «что восьмым чудом света» ком­ната становится не в 1760, а в 1770г., «в правление Екатери­ны II»²⁰.

Происхождение этих янтарных рам, возможно, имело от­ношение к творчеству Растрелли, который заменил ими ранее созданные. Такое предположение соответствует мнению Бирю­кова, что в аналогичные рамы были вставлены зеркала, заме­ненные картинами Грота, а затем флорентийскими мозаиками.

Вот как в XIX в. о сказочном шедевре писал один из оче­видцев: «Комната представляет смесь стилей барокко и рококо и является настоящим чудом не только по большой ценности ма­териала, искусной резьбе и изяществу форм, но, главным обра­зом, благодаря прекрасному, то темному, то светлому, но всегда теплому тону янтаря, придающему всей комнате невыразимую прелесть. Все стены зала сплошь облицованы мозаикой из не­ровных по форме и величине кусочков полированного янтаря, почти однообразно желто-коричневого цвета. Резными рельеф­ными рамами из янтаря стены разделены на поля, середину ко­торых занимают четыре римских мозаичных пейзажа с аллего­рическими изображениями четырех из пяти человеческих чувств. Картины эти исполнены мозаикой из цветных камней и вставле­ны в рельефные янтарные комнаты. Здесь нет ничего навязчиво­го, крикливого»²¹. Как была использована рама, полученная из Пруссии, не сообщается. Не совсем понятно и превращение флорентийских мозаик в римские мозаичные пейзажи.

Приведенные выше порою противоречивые сведения, свя­занные с историей монтажа Янтарной комнаты, дают основание не только предполагать, а утверждать, что Янтарный кабинет как целостное произведение искусства перестает существовать. Появляется новый сказочный шедевр - Янтарная комната, твор­цами которой являются Растрелли и Мортелли. Приведенные ранее сведения о том, как в завершенном виде выглядел кабинет, подаренный Петру Великому, опираются на их впечатления от знакомства с роскошным царским покоем - Янтарной комнатой.

После установки Янтарной комнаты в Екатерининском двор­це в ее истории нельзя не отметить следующие события. В мае 1820 г. комната «едва не погибла от ... пожара, после которого ее реставрировали Турау и Роггенбрук; в 1830 году чинил Эт, а в 1897 году снова реставрировали Чижов и Сомов»²². При совет­ской власти Царское Село переименовывается в Детское Село, а затем в город Пушкин. Екатерининский дворец становится му­зеем. Его уникальным экспонатом стала Янтарная комната. Од­но из последних ее описаний приводит С. Турченко. Он отмеча­ет, что, по полученным им сведениям, накануне войны «Янтар­ная комната состояла из 12 янтарных панно, 4 из которых были украшены пышными резными рамами и мозаичными картинами из разноцветных камней, 12 панелей, 24 зеркальных пилястр в деревянном золоченном обрамлении, 3 двухстворчатые двери и 24 бра, прикрепленных к пилястрам, 17 из которых были брон­зовыми, остальные из резного золоченного дерева, выполнен­ные по рисункам Растрелли»²³. Все это великолепие, как уже отмечалось, занимало во дворце помещение в 100 кв. м.²⁴

Эти описания свидетельствуют о том, что между кабинетом и комнатой нет полного тождества, отражают уникальность и неповторимость комнаты как произведения искусства, объясня­ют повышенный интерес к поиску шедевра. Более того, они мо­гут дать определенную ориентировку при рассмотрении некото­рых версий, касающихся его судьбы.

В годы Великой Отечественной войны в результате воен­ных действий и преднамеренного ограбления нацистами музеев, библиотек, архивов культурному достоянию Советского Союза был нанесен громадный ущерб. На временно оккупированной территории было разрушено и разграблено «427 музеев: в Рос­сии - 173, на Украине - 151, в Белоруссии - 26, в Литве - 15, в Эстонии - 26, в Латвии - 30, в Карелии - 2, в Молдавии - 4»²⁵. Сохранились документы немецкого происхождения, «из кото­рых следует, что во время войны из Советского Союза было вы­везено 137 вагонов картин. Одних только картин!»²⁶. Война не пощадила и пригороды Ленинграда, в том числе Царское Село и его Екатерининский дворец. Можно, конечно, задавать злые во­просы и обвинять советскую власть вместе с большевиками в том, что они не обеспечили эвакуацию бесценных сокровищ культуры, но действительность нельзя объяснять демагогиче­ской риторикой. Был ряд обстоятельств, с которыми нельзя бы­ло не считаться при определении причин того, почему Янтарная комната могла остаться в Екатерининском дворце.

Прежде всего следует отметить, что советская военная док­трина в конце 30-х - начале 40-х гг. в своей основе была насту­пательной, поэтому вопросам эвакуации не уделялось достойно­го внимания. Планов эвакуации не имели государственные ар­хивы, что явилось одной из важных причин утраты многих ком­плексов ценных документов. В аналогичном положении оказа­лись, очевидно, и учреждения культуры. Эта общая предпосыл­ка, отрицательно отразившаяся на эвакуации музейных ценно­стей, дополняется причинами чисто практического характера. Так, С. Турченко сообщает, что к началу войны Янтарная ком­ната, якобы, «была в ужасном состоянии». «По свидетельствам очевидцев куски янтаря отлетали от панелей чуть ли не при ка­ждой попытке открыть двери, обрушивались на паркет и рассы­пались золотистыми осколками. Комната давно не реставриро­валась, высох старый клей, ссохлись, деформировались панели, на которые был наклеен янтарь... Можно ли было находящуюся в таком состоянии комнату срочно размонтировать и вывезти? Наверное, нет»²⁷. Мнение о плохом состоянии комнаты полно­стью отрицать нельзя, так как еще до войны начались подгото­вительные работы к ее очередной реставрации. Но С. Турченко, скорее всего, сгущает краски. Об этом свидетельствуют некото­рые обстоятельства, на которых мы еще остановимся.

Эвакуация музейных ценностей осуществлялась достаточ­но активно. В июле 1941 г. из Ленинграда в хранилище на Урале было вывезено около миллиона произведений искусства. Дирек­тор Эрмитажа И. Орбели готовился выехать в Пушкин для орга­низации отправки на восток ценностей из музеев этого города, но события опередили его²⁸. Однако некоторые утверждают, что комнату «забыли» включить в список для эвакуации²⁹. План эвакуации предметов искусства, скорее всего, отсутствовал, но стихийно она все же проводилась. Главный хранитель Екатери­нинского дворца Музея-заповедника «Царское Село» Л. Бардовская в июле 1999 г. поведала корреспонденту «Независимой га­зеты» следующее: «Представьте, 22 июня началась война, 23-го в музее провели собрание, и уже с 24-го началась эвакуация ценностей. Вера Лемус в свое время рассказывала мне, как хрупкие женщины хватали 70-килограммовые бронзовые таганы и бежали с ними по анфиладе, чтобы быстрее загрузить в машины. Благодаря их усилиям удалось спасти от разграбления 22 тысячи предметов искусства»³⁰.

В июле начались оборонительные бои за Ленинград. Есть сведения, что «Янтарную комнату в Екатерининском дворце обшили досками, надеясь уберечь от обстрела и, может быть, если город Пушкин займут гитлеровцы, - от рук солдат»³¹. По другим сообщениям, чтобы «скрыть сокровища от рук захватчи­ков, вдоль стен Янтарной комнаты в спешном порядке возвели дополнительные кирпичные, оштукатурили их и заклеили обоя­ми»³². Так ли было на самом деле, сказать трудно. Статья, опуб­ликованная в 1972 г. в английском еженедельнике «Обсервер», не подтверждает подобной заботы о Янтарной комнате. По­скольку в ней, скорее всего, была использована информация со­ветского происхождения, сведения о комнате приведу полно­стью. «Утром 11 сентября русский писатель Всеволод Кочетов в последний раз осмотрел исторические дворцы города Пушкина, недалеко от Ленинграда. Разрывы орудийных снарядов немец­кой группы армий «Север» слышались все ближе. В Екатери­нинском дворце - бывшей летней резиденции царей - в Царском Селе (ныне Пушкине) писатель задержался в одной из комнат. Ее стены были освещены осенним солнцем. Это была знаменитая Янтарная комната, не имевшая себе равных в мире». Она, как и многие другие культурные сокровища пригородов Ленинграда, стала добычей специальных служб фашистской Германии³³.

Если хронология событий от июля до сентября, которую приводит «Обсервер», соответствует действительности, то у ра­ботников музеев Пушкина имелись возможности вывезти, хотя бы в Ленинград если не Янтарную комнату, то многие другие собранные в них ценности. Стихийно кое-что эвакуировать уда­лось. Но многое, как мы увидим, оказалось в руках захватчиков. Затея с фальшивыми стенами кажется чем-то наигранным и да­же противоестественным в условиях, когда фронт неудержимо приближался к Ленинграду.

Особое мнение о предвоенной истории Янтарной комнаты принадлежит Ф. Морозову. Сначала в журнале «Чудеса и при­ключения», а в декабре 1997 г. в журнале (газете?) «Невероят­ное, легендарное, очевидное» читатели узнали в буквальном смысле слова нечто легендарное о судьбе Янтарной комнаты³⁴.

Якобы после подписания в августе 1939г. пакта «Риббен­троп-Молотов» Сталин в беседе с А.Н. Толстым принимает ре­шение подарить Германии копию Янтарной комнаты. Ее изго­товление было поручено А.О. Барановскому, который в 1912-1917 гг. работал реставратором в Екатерининском дворце, в том числе и в Янтарной комнате. В мае 1941 г. работа по копирова­нию комнаты завершается. Барановским и его учениками созда­ются два копийных экземпляра шедевра (пробный и основной).

2 июня подлинная Янтарная комната была разобрана, а ее место заняла копия в пробном варианте. Окончательный экзем­пляр работы А.О. Барановского был «самым тщательным обра­зом» сфотографирован и перемещен в специально подготовлен­ный тайник в сухом и теплом подвале дворца. «Панели подлин­ника легли на столы мастерской Барановского в Камероновой галерее, а в помещении, предназначенном для комнаты, были смонтированы ученические панели. Таким образом, 2 июня в Царском Селе находились три Янтарные комнаты. Двое учеников Барановского последовали за подлинной Янтарной комнатой, вы­везенной из Царского Села 6 июля 1941 г... Копия Янтарной комнаты, по всей видимости, осталась в подвале дворца...»

Один из учеников Барановского А.Н. Воробьев сообщил Ф. Морозову, что он лично присутствовал при замуровке копии комнаты. «В рассказе А.Н. Воробьева упоминается тоннель, со­единявший Екатерининский и Александровский дворцы». Где-то там замурована и до сих пор хранится копия Янтарной ком­наты, а немцам досталась ее пробная ученическая модель. По­скольку версия Морозова появилась лишь в 1997 г., то в статьях и других работах о поиске комнаты до этого года (да и впослед­ствии) речь шла о ее подлиннике, а не копии. Документальных свидетельств для подтверждения высказываний Морозова не имеется.

Версия Ф. Морозова настолько невероятна, что невольно хочется немедленно с ней расстаться. Если А.Н. Воробьев при­сутствовал при замуровке копии комнаты, знал место ее укры­тия, то что же помешало ему стать героем обнаружения шедевра?

Допустим, что такие обстоятельства были. В таком случае трудно осознавать, почему государство, зная место укрытия ко­пии Барановского, не извлекло ее на свет божий вскоре после изгнания немцев из Пушкина, а через много лет принимает ре­шение о восстановлении шедевра. Напрашивается два ответа на этот вопрос: 1) копии Барановского никогда не было; 2) в Моск­ве знали, что немцы место укрытия копии раскрыли и вывезли ее за пределы Советского Союза.

Можно назвать ряд косвенных свидетельств в пользу вер­сии Морозова. И. Орбели не поехал в Царское Село не потому, что опоздал. Ему, возможно, стало известно о бесполезности по­ездки, так как Янтарной комнаты там уже не было. Музейные сотрудники Екатерининского и Александровского дворцов не смогли вывезти из Царского Села многие культурные ценности в связи с особым режимом работы группы Барановского, а не от того, что власти забыли эвакуировать Янтарную комнату. Впол­не допустимо, что, сохраняя дворцовую обстановку, власти хо­тели этим прикрыть эвакуацию шедевра (его оригинала).

В распоряжении Барановского для выполнения порученно­го задания имелось примерно полтора года. Немецким специа­листам для монтажа комнаты в Кенигсберге (об этом будет еще сказано) и восстановления ее некоторых деталей потребовалось менее года. Сам Барановский на вопрос Сталина, сколько вре­мени необходимо для изготовления комнаты, якобы, ответил: «Если резать целиком, то год уйдет точно. Если без фриза, то на месяц раньше». Так что особого дефицита времени для копиро­вания не было. Однако подтвердить или опровергнуть мнение Барановского о времени, необходимом для копирования, в со­стоянии только квалифицированные мастера-реставраторы ян­тарных изделий. Имеются и другие косвенные свидетельства в пользу версии Ф. Морозова, но о них будет сказано ниже*.

 

' Продолжение статьи см. в следующем номере «Вестника архивиста».

 

Примечания

¹ Семенов Ю. Лицом к лицу. М., 1983. С. 107. Автор приводит сведения о вы­возе культурных ценностей с территории Советского Союза (с. 286). О дея­тельности службы Розенберга и связанных с ней учреждений см.: Преступ­ные цели - преступные средства. Сб. док. М., 1979.

² В. Бирюков, по нашему мнению, преувеличивает роль службы Розенберга в грабеже культурного достояния порабощенных народов, безоговорочно полагая, что самые ценные произведения искусства должны были поступать именно в ее распоряжение и что ей было поручено создание Музея Гитлера в Линце (БирюковВ Янтарная комната Мифы и реальность М, 1992 С 28)

³ В этом смысле интересна беседа корреспондента «Независимой газеты» 3 Виноградова с зав лабораторией сохранности документов Государствен­ного архива Калининградской области Анатолием Бахтиным Подробнее см Н Г - Регионы 1998 № 6 С 5, а также приложение к «Н Г » от 7 апреля 1998 г №> 60 (1631) В газете ошибочно указано «Анна Нербе» вместо «Аненэрбе»

⁴ Воробьевский Ю Путь в Апокалипсис Точка Омега М , 1999 С 56, 58, 370

⁵ В поисках украденных сокровищ // За рубежом 1973 № 1 (654) 1-4 янв С 26 Почти так же описывает комнату С Турченко См Гурченко С Ян­тарная комната на пути к разгадке тайны М , 1992 С 5 См также Втору-шинС Где искать Янтарную комнату?//Правда 1988 23 янв С Вторушин отмечает, что площадь янтарных панно комнаты составляла 55 кв м Кроме того, в «Советском энциклопедическом словаре» 1981 г издания панно и па­нель определяются по-разному панно - «картина или рельеф, предназначен­ные для постоянного или временного украшения определенного участка сте­ны или потолка», панель - «декоративное покрытие (деревянное, пластико­вое, масляной краской и др ) поверхности стен и т п »

⁶ О взаимных подарках монархов именно в 1716 г см Вторушин С Где ис­кать Янтарную комнату^ // Правда 1988 23 янв , Харитонский Е ГРУ могу копать А могу и не копать // Коммерсант 1991 2 дек , Семенов Ю Лицом к лицу М, 1983 С 375

⁷ Григорьев Е «Пушкин» идет по следу//Независимая газета 1999 4 дек

⁸ Очерки истории СССР Период феодализма Россия в первой четверти XVIII в Преобразования Петра! М, 1954 С 513, 554, 578, Соловьев СМ История России с древнейших времен Кн VIII Т 1-16 М, 1962 С 285, Кн IX Т 17-18 М, 1963 С 56

⁹ Цит по Семенов Ю Лицом к лицу М, 1983 С 375, Минакова Р След ведет в пивоварню // Советская Россия 1988 7 сент

¹⁰ Семенов Ю Указ соч М , 1983 С 375 Возможно речь идет об Архиве до­революционной России МИД СССР - АВПРИ МИД " Бирюков В Г Янтарная комната Мифы и реальность М, 1992 С 24-25

¹² Попович И Почем фунт янтаря⁹ // Оракул   1997  №7  С 21, Скворцова Е Поиски черной кошки в Янтарной комнате // Общая газета 1997 22-28 мая

¹³ Бирюков В Янтарная комната Мифы и реальность М , 1992 С 25

¹⁴ Харитонский Е ГРУ могу копать, а могу и не копать // Коммерсант 1991 2лек,ЛевитЕ Осталось только на фотографиях М, 1986 С 148, Минако­ва Р След ведет в пивоварню // Советская Россия 1988 7 сент, История Северной войны 1700-1721 гг М , 1987 С 17, 30, 32-36, 42, 48, 129 В связи с различными именами короля, подарившего Янтарную комнату Петру, еще раз отмечу, что Фридрих-Вильгельм I был сыном Фридриха I Вот что со­общает С М Соловьев о первой встрече русского царя с Фридрихом-Виль­гельмом 1 «Узнав о смерти прусского короля Фридриха I, Петр отправился в Штейнгаузен (в миле от Берлина) для свидания с новым королем Фридри­хом-Вильгельмом I Произошло это после овладения в начале 1713 г рус­скими войсками городом Фридрихштадт в Голштинии» (Соловьев С М Ис­тория России с древнейших времен Кн IX Т 17-18 М,1963 С 13)

¹⁵ Федоткина Т России кинули янтарную кость // Московский комсомолец 1997 17 мая

¹⁶ Семенов Ю Лицом к лицу М , 1983 С 373, 375, 455, В поисках украденных сокровищ // За рубежом 1973 1-4 янв С 26, Вторушин С Где искать Ян­тарную комнату//Правда 1988 23 янв

¹⁷ Аслезов С Янтарная комната Жгучая тайна XX века Кто откроет ее⁹ // Со­ветский патриот № 44 С 11

¹⁸ ИТАР-ТАСС - НГ Реституция де-юре // Независимая газета 2000 28 апр

¹⁹ Бирюков В Янтарная комната Мифы и реальность М, 1992 С 26-27 За подробностями В Бирюков отсылает к книге М Воронова и А Кучумова «Янтарная комната» Говоря о комнате как о совместном творении. В Би­рюков допустил неточность Польские мастера в ее окончательном монтаже участия не принимали Растрелли пришлось учитывать и капризы императ­риц Так, Елизавета «усмотрела в фигуре одного из барельефов схожесть с ненавистной ей Екатериной II Пришлось менять целую панель» (Под­робнее см Оракул 1997 № 7 С 21)

²⁰ Скворцова Е Поиск черной кошки в Янтарной комнате // Общая газета 1997 №20 22-28 мая

²¹ Семенов Ю Лицом к лицу М , 1983 С 373

²² Там же С 374

²³ Турченко С Янтарная комната на пути к разгадке тайны С 26

²⁴ Дополнительные сведения по истории Янтарной комнаты от ее создания до начала Великой Отечественной войны изложены в посвященных ей работах К примеру, Ю Семенов в своей книге отмечает, что их можно найти в «Рус­ской старине» 1878 г, в статье К А Щученко в «Русском вестнике» 1877 г и в сочинении С Н Вильчковского «Царское Село» В Бирюков рекоменду­ет обратиться к работе М Воронкова и А Кучумова «Янтарная комната» Также можно посоветовать обратиться к работе К А Щученко «Янтарная комната Царскосельского дворца Историческое исследование по докумен­там МГАМИД», изданной в Москве в 1881 г

²⁵ Левит Е Осталось только на фотографиях М, 1986 С 190

²⁶ Тимченко С Сводный каталог - неизвестная страница нашей истории // Не­зависимая газета 1999 21 мая С 3

²⁷ Турченко С Янтарная комната на пути к разгадке тайны М , 1992 С 5 См также БирюковВ Янтарная комната Мифы и реальность М, 1992 С 28

²⁸ В поисках украденных сокровищ // За рубежом 1973 № 1 (654) 1-4 янв С 26

²⁹ Аслезов С Янтарная комната Жгучая тайна XX века Кто откроет ее⁹ // Со­ветский патриот № 45 С 11

³⁰ Тимченко С Сводный каталог - неизвестная страница нашей истории // Не­зависимая газета 1999 21 июня С 3

³¹ Турченко С Янтарная комната на пути к разгадке тайны М, 1992 С 5-6

³² Левит Е Осталось только на фотографиях М , 1986 С 148

³³ В поисках украденных сокровищ // За рубежом 1973 № 1 (654) 1-4 янв С 26

³⁴ Морозов Ф Янтарная комната хранится в подземелье Царского Села // Не­вероятное, легендарное, очевидное 1997 № 13 (47) С 5 Это сокращенный вариант статьи, ранее опубликованной в журнале «Чудеса и приключения» С ее полным текстом я не знаком

*   *  *